Опыт взаимного перевода.
В июне 1994 года делегация
мурманских литераторов во главе с В.С. Масловым отправилась в Харстад
(Норвегия), где собирались представители писательских организаций Карелии,
Архангельской, Мурманской областей и Скандинавии. На совещании активно
дискутировался вопрос о малопривычной на тот момент форме культурного
сотрудничества - издании книг с параллельными текстами на двух языках.
Успех вышедших в свет незадолго
до этого сборников «Ялла» - «Жизнь» Октябрины Вороновой на саамском и русском
языках, того же сборника - на саамском и коми, и наконец романа Свена Локко
«Финны на Мурмане» - на финском и русском показал, что двуязычные книги - дело
вполне оправданное, это способ преодоления языковых барьеров между соседними
народами.
На совещании в Харстаде возникла
идея совместного проекта по взаимному переводу книг «Подводные луды» известного
финского поэта Мартти Хюненена и «Звонаря зрачок» мурманчанина Николая
Колычева. Свен Локко выполнил подстрочные переводы и работа началась.
В 1995 году Мурманским отделением
Фонда культуры был издан на финском и русском языках сборник стихотворений Н.
Колычева в переводе М. Хюненена. Но обратный вариант так и не увидел свет. За
разъяснениями мы обратились к самому Николаю Владимировичу.
В. К. Как случилось, что
двуязычная книга М. Хюненена «Подводные луды» до сих пор не опубликована? Ведь,
насколько нам известно, перевод был вами осуществлен.
Н. К. Да, я перевел книгу Мартти
еще в 1994, но опубликовать ее, к сожалению, так и не удалось. Вы, конечно,
помните, что происходило в 90-е годы в нашей стране.
Издательства сворачивали
некоммерческие проекты, сеть распространения литературы быстро разваливалась.
Такая же судьба постигла и это начинание. К тому же после смерти В.С. Маслова в
2001 году единственный экземпляр рукописи с моими переводами был потерян,
сохранилось лишь несколько стихотворений, опубликованных в газете «Мурманский
вестник» и журнале «Север».
Но совсем недавно вновь возник
интерес к этой работе. Директор никельского краеведческого музея В.А. Мацак
сделала подстрочники, я снова выполнил стихотворный перевод. В настоящее время
книга готова к изданию.
В. К. Это первый ваш опыт в
качестве переводчика?
Н. К. Мне приходилось и раньше
выступать в этом качестве. В начале 90-х годов во время семинара молодых
литераторов, который проходил в Алма-Ате, я переводил с казахского языка
произведения народного поэта Казахстана и Кыргызстана Мухтара Шаханова и чуть
позже переводил с удмуртского известного поэта Эрика Батуева. Эти работы были
опубликованы.
В. К. Насколько близка Вам поэзия
М. Хюненена?
Н. К. Не могу сказать, что
близка, но интересна. Она глубоко философична, отражает абсолютно отличный от
нашего взгляд на мир.
В. К. С какими трудностями Вам
пришлось столкнуться при работе над переводом?
Н. К. Во-первых, как я уже
сказал, это разница в менталитетах. И во-вторых, Мартти пишет нерифмованным
стихом, я же придерживаюсь традиционного русского стихосложения. Оно привычно
не только мне, но и большинству наших читателей, которым, собственно, и
адресована эта двуязычная книга. Поэтому мои переводы зарифмованы.
Рассмотрим несколько страниц
книги М. Хюненена «Подводные луды» в переводе Н. Колычева.
SARASTUS
Suurta Voittajaa odotellessamme
kun ratsujen kavioiden kumu jo
on kuultu
ja polypilvi etaalla tasangon
ylla havaittu, on meilla
kuitenkin viela pikku hetki
aikaa ?
kenties he yopyvat,
rakentavat leiritulensa virran aarelle
jatkaakseen vasta aamuhamarissa matkaa ?
en tieda sisareni,
en tieda veljeni,
olen tata tottunut kutsumaan
elamakseni [4: с. 12]
РАССВЕТ
При ожидании нами Великого
Победителя,
когда гул конских копыт уже
слышен
И облако пыли далеко вдали
заметно уже, у нас,
конечно, есть ещё краткий миг
времени ?
возможно, они (за)ночуют,
разведут бивачный костёр у реки
и продолжат путь после
предрассветных сумерек ?
я не (у)знаю своей сестры,
я не (у)знаю своего брата,
я воспринимаю это как приглашение
меня к жизни (к моей жизни).
(Подстрочник)
РАССВЕТ
Большой Победитель, ты явишься,
или
напрасно копыта тревожили поле,
и конское ржанье и облако пыли...
Мгновенье надежды... Мгновенье - не боле.
Проносятся всадники
время проходит.
Проносится время, проносится
ветер.
Останьтесь, ведь силы коней на
исходе,
Ночуйте у речки, и в путь - на
рассвете
Они пронесутся?
Не знаю, сестрица.
Они не останутся?
Брат, я не знаю.
Усталая конница, пыльные лица...
А я это жизнью своей называю.
(Художественный перевод)
Как мы видим, художественный
перевод выполнен близко к тексту, сохранена оригинальная образная система,
причем на концептуальном уровне она очень понятна русскому читателю. Бег
времени, скоротечность человеческой жизни - понятия интернациональные.
Но есть в этом переводе два
момента, которые заставляют остановиться и задуматься. Первый - образ Большого
(Великого) Победителя. Для нас данный элемент явно чуждый, тогда как для
финского читателя за ним, вероятно, стоит определенное культурно-историческое
значение. А второй - это «поле», которого не было в оригинале. Откуда же взялся
этот образ?
Для русского человека «поле»
вообще очень значимый концепт, но в связи с упомянутым текстом вспоминается
вполне конкретное «Жизнь прожить - не поле перейти». Вот оно - поле. Так
работает наше подсознание, родовая память.
К. Чуковский писал в своей книге
«Высокое искусство» о том, что «переводчик...не ремесленник, не копиист, но
художник. Он не фотографирует подлинник,...но воссоздает его творчески.
Текст...служит ему материалом для сложного и часто вдохновенного
творчества».[3: с. 8] Этим и объясняется подобная «вольность», привнесение в
текст перевода собственных чувств, национального, а иногда и индивидуального
представления о предмете речи.
Майк Хорвуд, осуществивший
перевод «Подводных луд» на английский язык, в своем интернет-дневнике
характеризует поэзию Марти Хюненена как обманчиво простую. Он отмечает некую
сюрреалистичность в изображении событий, а также стремление к минимализму. [5]
KASVUKAUSI
jaa musta
takki naulaan
ryhtyy perunasta
itu, lapi
mielen valoisan
kay monta
mustaa huolta
ПЕРИОД РОСТА (вегетационный
период)
оставь (оставляй) чёрный пиджак
на гвозде (на крючке)
дотрагиваясь до ростка картофеля
(прикасаясь)
сквозь светлую душу (сквозь свет
души)
пропусти всё тёмное (чёрное)
(Подстрочник)
ПРОРАСТАНИЕ
Свой чёрный пиджак хоть однажды
сними,
коснись восходящей картошки.
Картошка ведь тоже вылазит из
тьмы,
листвы расправляя ладошки.
(Художественный перевод)
Действительно, изобразительные и
выразительные средства, использованные в этом стихотворении, минимальны. Но в
такую лаконичную форму автор вложил ёмкое рассуждение о смысле человеческой
жизни.
Для того, чтобы лучше понять
поэта, конечно, нужно знать язык оригинала. Для того, чтобы лучше представить
работу поэта-переводчика, нужно сначала прочитать подстрочный перевод.
VALMIUSTILA
niinhan sen piti ollakin
kun ensimmaiset palvet
ilmestyvat, olemme valppaita
jalleenrakennusmuistomerkin juurella
sen hetken auringossa
voittamattomia
yksinaisia
junanvaunuja vasten [4: с. 27]
СОСТОЯНИЕ ГОТОВНОСТИ
Состояние готовности должно быть
таким же, как тогда,
когда появляются первые проталины
когда мы осторожные (настороже)
стоим у подножия
восстанавливаемого
памятника,
и в тот момент, когда
освещённые солнцем (в солнечных
лучах)
невыразимо (несказанно) одинокие
стоим у вагона отходящего поезда.
(Подстрочник)
Прочитали подстрочник. Ощущение
мысли и чувства осталось. Но всякий раз думаешь, как это можно оформить в
стихотворение, как высказать эту мысль и передать это чувство по-русски. У Н.
Колычева получилось так:
БУДЬ ГОТОВА, ДУША
Будь готова, душа. Ко всему будь
готова, душа.
Научись ощущать приближение
первых проталин.
Пусть придут разрушать; не теряй
светлый дар предвкушать
возрождение памяти в рухнувшем
мемориале.
Будь готова, душа. Научись не
стонать, не дрожать,
Благодарно прими каждый солнечный
луч небосклона.
В горький час расставанья себя
заставляй предвкушать
Возвращение, глядя вослед
уходящим вагонам.
(Художественный перевод)
Хорошее получилось стихотворение.
Вот только кого в нем больше: Хюненена или Колычева. Сам Хюненен, прочитав
переводы своих творений, высказал единственное сожаление, что стихи оказались
рифмованными. Эта дилемма всегда встает перед переводчиком художественного
текста. Как сохранить идиостиль переводимого автора, если переводчик сам
является сложившимся поэтом со своим неповторимым лицом.
«Художественные переводы потому и
художественные, что в них, как и во всяком произведении искусства, отражается
создавший их мастер, хочет ли он того или нет».[3: с. 46] Таким образом, мы
обречены все-таки читать стихи Н. Колычева на тему М. Хюненена. И это обычная
практика. С одной стороны, мы знаем много замечательных произведений М.
Лермонтова по мотивам И. Гёте или А. Пушкина из А. Мицкевича. С другой стороны,
мы знаем сонеты В. Шекспира такими, какими воссоздал их для нас С. Маршак.
И все же проблемы теории
художественного перевода в случае беспрецедентного пока опыта взаимного
перевода отступают на второй план. Проект состоялся, а это главное. Финская
литература вообще не слишком хорошо известна в мире. Причина видится в
отсутствии качественных и по-настоящему художественных переводов. Первый шаг на
пути популяризации современной поэзии Финляндии в России уже сделан. Остается
дождаться выхода в свет книги М. Хюненена «Подводные луды» в переводе Н.
Колычева, чтобы оценить своеобразие поэзии одного и переводческий талант
другого.
Литература
1. Колычев Н.,
Хунунен М. Звонаря зрачок. Мурманск, Фонд культуры, 1995.
2. Маслов В.С.
В добрый путь. // Мурманский вестник, 29 октября 1994.
3. Чуковский К.
Высокое искусство. Москва, Советский писатель, 1988.
4. Hynynen
Martti. Saari, nimeton luoto. Porvoo - Helsinki
5. Mike in
Finland //
Комментариев нет:
Отправить комментарий